[ Pobierz całość w formacie PDF ]
.Глупая опасная надежда.— Когда в ваши мысли начинают вплетаться ваши собственные мечты, — поучала Мудрейшая, — истинное видение начинает оставлять вас.Вас обуревает замешательство, и специи перестают повиноваться.Остановись, Тило, пока еще не слишком поздно.Я принуждаю свое сознание освободиться.Я должна полностью довериться рукам, моим рукам с поющими косточками, чтобы понять, что нужно Одинокому Американцу.Магазин по-прежнему не заперт, кристально светящийся пузырек под пятой накрывшей все вокруг ночи.В дверном проеме серая масса роящихся мошек.Но я теперь вообще не могу подойти к двери.Я иду во внутреннюю комнату и закрываю глаза.В темноте мои руки фосфоресцируют, как маяк.Я прощупываю пальцами пыльные полки.Мои сияющие пальцы, коралловые пальцы, вы ведь скажете мне, что делать.В спальне Одинокий Американец скидывает туфли, снимает шелковое покрывало с постели.Он сбрасывает с себя рубашку, и она свободно падает на пол.Свет играет на его плечах, на его спине, на упругих, мускулистых холмиках его ягодиц, когда он освобождается от брюк и стоит, прямой, гибкий, словно вылитый из слоновой кости.Сейчас он повернется — и…Сладкий жар вдруг заполняет мой рот.Ни в одной из своих предыдущих жизней — предсказательницы, королевы пиратов и ученицы на острове специй — я не видела обнаженного мужчину, да и не желала увидеть.Мои руки вздрогнули и замерли.Не сейчас, руки, только не сейчас.Дайте мне еще мгновение подумать.Они неподвижные, застывшие.Как будто и не мои, державшие что-то жесткое, шероховатое — это некая глыба, она пульсирует, и ее резкий запах прорывается сквозь закрытые веки.Образы рассыпаются пылью в сознании и исчезают.Вздохнув, я неохотно открываю глаза.В руке крупный кусок асафетиды.В соседней комнате треск, как будто что-то сломалось.Или это просто ночь стучится в оконные стекла.Огненно-твердый осколок Марса, ведущий владельца к победе и славе, вдали от соблазнов Венеры.Гибельная желтая асафетида вымывает всю мягкость, оставляя одну неприкрытую мужественность — мускул и кость.Порыв ветра доносит запах мокрых пальто.Пол — как плавучая льдина под моими неверно ступающими ногами.Я заставляю себя подойти к двери.В моих руках засов кажется неимоверно тяжелым.Я едва его передвигаю.Приходится приложить все усилия, чтобы дрожащими руками втолкнуть его на место, до того как окончательно стемнеет.Асафетида, хинг, противоядие от любви.Я обессиленно прислоняюсь к двери, я прекрасно знаю, что должна делать и что не должна, Повелительница Специй, но также и их служанка.Я чувствую, как они глядят на меня, словно затаив дыхание.Даже воздух упруг, как сталь.Когда я снова обретаю способность двигаться, я направляюсь к ящику с изделиями ручной работы.Я вынимаю расписанные вручную шарфы, двусторонние чехлы для диванных подушек, латунные ножи для разрезания бумаги и терракотовые статуэтки богинь, бросая их на пол все в одну кучу, пока не нахожу то, что мне нужно, — маленькую гладкую коробочку черного дерева, выложенную внутри бархатом, черным, как крылья дрозда.Я открываю ее, кладу туда асафетиду и аккуратным наклонным почерком, как учила нас Мудрейшая на острове, вывожу: для Одинокого Американца.Вокруг меня поднимается приглушенный гул облегчения.Ласковое дуновение касается щек, легкий выдох одобрения, влажный туман [ Pobierz całość w formacie PDF ]
zanotowane.pl doc.pisz.pl pdf.pisz.pl trzylatki.xlx.pl
.Глупая опасная надежда.— Когда в ваши мысли начинают вплетаться ваши собственные мечты, — поучала Мудрейшая, — истинное видение начинает оставлять вас.Вас обуревает замешательство, и специи перестают повиноваться.Остановись, Тило, пока еще не слишком поздно.Я принуждаю свое сознание освободиться.Я должна полностью довериться рукам, моим рукам с поющими косточками, чтобы понять, что нужно Одинокому Американцу.Магазин по-прежнему не заперт, кристально светящийся пузырек под пятой накрывшей все вокруг ночи.В дверном проеме серая масса роящихся мошек.Но я теперь вообще не могу подойти к двери.Я иду во внутреннюю комнату и закрываю глаза.В темноте мои руки фосфоресцируют, как маяк.Я прощупываю пальцами пыльные полки.Мои сияющие пальцы, коралловые пальцы, вы ведь скажете мне, что делать.В спальне Одинокий Американец скидывает туфли, снимает шелковое покрывало с постели.Он сбрасывает с себя рубашку, и она свободно падает на пол.Свет играет на его плечах, на его спине, на упругих, мускулистых холмиках его ягодиц, когда он освобождается от брюк и стоит, прямой, гибкий, словно вылитый из слоновой кости.Сейчас он повернется — и…Сладкий жар вдруг заполняет мой рот.Ни в одной из своих предыдущих жизней — предсказательницы, королевы пиратов и ученицы на острове специй — я не видела обнаженного мужчину, да и не желала увидеть.Мои руки вздрогнули и замерли.Не сейчас, руки, только не сейчас.Дайте мне еще мгновение подумать.Они неподвижные, застывшие.Как будто и не мои, державшие что-то жесткое, шероховатое — это некая глыба, она пульсирует, и ее резкий запах прорывается сквозь закрытые веки.Образы рассыпаются пылью в сознании и исчезают.Вздохнув, я неохотно открываю глаза.В руке крупный кусок асафетиды.В соседней комнате треск, как будто что-то сломалось.Или это просто ночь стучится в оконные стекла.Огненно-твердый осколок Марса, ведущий владельца к победе и славе, вдали от соблазнов Венеры.Гибельная желтая асафетида вымывает всю мягкость, оставляя одну неприкрытую мужественность — мускул и кость.Порыв ветра доносит запах мокрых пальто.Пол — как плавучая льдина под моими неверно ступающими ногами.Я заставляю себя подойти к двери.В моих руках засов кажется неимоверно тяжелым.Я едва его передвигаю.Приходится приложить все усилия, чтобы дрожащими руками втолкнуть его на место, до того как окончательно стемнеет.Асафетида, хинг, противоядие от любви.Я обессиленно прислоняюсь к двери, я прекрасно знаю, что должна делать и что не должна, Повелительница Специй, но также и их служанка.Я чувствую, как они глядят на меня, словно затаив дыхание.Даже воздух упруг, как сталь.Когда я снова обретаю способность двигаться, я направляюсь к ящику с изделиями ручной работы.Я вынимаю расписанные вручную шарфы, двусторонние чехлы для диванных подушек, латунные ножи для разрезания бумаги и терракотовые статуэтки богинь, бросая их на пол все в одну кучу, пока не нахожу то, что мне нужно, — маленькую гладкую коробочку черного дерева, выложенную внутри бархатом, черным, как крылья дрозда.Я открываю ее, кладу туда асафетиду и аккуратным наклонным почерком, как учила нас Мудрейшая на острове, вывожу: для Одинокого Американца.Вокруг меня поднимается приглушенный гул облегчения.Ласковое дуновение касается щек, легкий выдох одобрения, влажный туман [ Pobierz całość w formacie PDF ]